«Знаменская»

На русского – русский, как враг, а не брат.
Андрей Боголюбский идёт в Новеград.

Сквозь мёрзлые кочи в ноябрьской ночи,
Как грозные очи, сверкают мечи.

В боях взматерелы, как луки, сутулы.
Калёные стрелы утолканы в тулы.

Идут без огней, сокрушая препоны,
На крупах коней потемнели попоны.

Идут друг на друга, удел на удел:
И тот не у плуга, и тот не у дел.

Андрей на кругу наезжает на Суздаль:
«Покажем врагу невидалую удаль!»

Куражится войско: «Покажем! Покажем!
Кровавой известкой им стены замажем!

Врага, как колоду, проколем копьём,
Из Волхова воду шеломом попьём!

Комоней гнедых в Новеграде осадим,
На стол в един дых своих близких посадим!»

За лёгкою славой легавой гонясь,
Оравой, облавой лишь тешится князь.

А нет, чтоб державу собрать воедино –
Нелёгкая, братья, настала година...

Задумался воин: «За что я дерусь?»
Раздвоен, расстроен, раскроен, как Русь.
И скоро в расколы, сорвавшись с цепей,
Татаро-монголы придут из степей.

Наехав оравой, они нам покажут!
Известкой кровавой расколы замажут!

Уже по России, как первые снеги,
От ветра косые, прошли печенеги.

Умру – на груди ни креста, ни наград...»
Но вот впереди забелел Новеград.

Сомненье влачит бытие человечье:
Как рыба, молчит Новгородское вече.

Как щука речная, попавшая в море,
И всех затопило житейское море.

Что штатский, что воин – всяк выглядит дико.
И только спокоен церковный владыка.

Читая народа судьбу наперёд,
Он, как воевода, правленье берёт.

От пролитых слёз, как пустые колодцы,
Три дня и три ночи стоят новгородцы.

Ни сна и ни хлеба – молитва и пост...
Лишь воет до неба испуганный пёс.

Святителю Голос был даден с высот:
«Пречистая город от сечи спасёт!»

И вот перед пеной, и пешей, и конной,
Походкой степенной проходят с иконой.

От тул угорелы, как снежные хлопья,
Посыпались стрелы, заохали копья.

Стрелой издалеча лик Девы проколот.
Она отвернулась от сечи на город.

Зашёл ум за разум, как солнце за тучу –
И сеча вдруг разом затеялась в бучу.

Тыщ десять и боле своих положили...
Известные боли. Славянские были...

Остался без войска Андрей Боголюбский...
Лишь месяц из воска, унылый и узкий,

С луной вперемешку, что святочный нимб,
Как будто в насмешку, мерцает над ним...

Таится в грудине немыслимый груз –
Собрать воедино удельную Русь.

Он кличет в ночи: «Эй, вы, верные слуги!
Стальные мечи переточим на плуги,

Поля боевые под озимь распашем:
Накормим Россию горячею кашей!

С той кашей крутой пирогов поедим –
Могучей рукой всех врагов победим.

Но медлят, жирея, Андреевы слуги,
Забыли Андрея былые заслуги.

На что им России, на что им державы,
Коль души кривые до донышка ржавы!

Отсюда повсюду таится измена,
Найдётся Иуда средь них непременно.

Погибнет Андрей не в тяжелых боях –
На княжем одре от коварных бояр.

Лишь звёздочки дальние в небе забрезжут,
Его в тёмной спальне зарубят-зарежут.

И выбросят белое тело собакам –
Их чёрное дело покроется мраком...

Не тронули тело ни псы и ни тленье.
И с неба слетело на всех просветленье.

И с племенем племя великая грусть
Собрала на время в единую Русь.

Не родится более князя такого...
Потом уже поле взойдёт Куликово...

И сбросит Россия тяжёлое иго:
Об этом другая поведает книга.