А в сумерках белая лошадь...

Уныло осенняя роща
Роняет последний листок.
И в сумерках белая лошадь
Всё щиплет затерянный стог.

Полгода живёт горожанка
В забытой деревне родной.
На что ей такая лежанка,
Давно уж без мужа одной!

Лишь кошка да старая крыса,
Да в сердце печальная боль...
Великая в прошлом актриса,
Свою не сыгравшая роль.

Похожа на позднюю осень,
Что близится резко к концу,
Ей белое платье — не очень,
Ей чёрное платье — к венцу.

Не то что бы очень красива,
С чертами былой красоты...
Куда ты несёшься, Россия,
Как лист золотой с высоты?!

Деревни твоей и селенья, —
Теперь уж моли — не моли,
Коснулось осеннее тленье,
Когда ты коснулась земли.

А помнишь, ты верила в Бога,
Взлетая к небесным хорам...
Укрыта листвою дорога,
Ведущая в сломанный храм.

Давно уж прошло «бабье лето» —
Его не вернёшь всё равно...
И медная мелочь с билета
Со звоном пошла на вино.

Пошла — и не надо закуски...
Родная, в году роковом
Нам русским привычней по-русски
Беду утирать рукавом.

Сидит. И с таким же прохожим,
Попавшим в сплошной переплёт,
На давнюю юность похожим,
Вино невесёлое пьет.

Коса, как тяжёлая ноша,
И бледный румянец ланит...
А в сумерках белая лошадь
Уздою звенит и звенит...

И в доме родимом осталось
Прожить ей последнюю ночь...
И ждёт её в городе старость
И мужем забытая дочь...